ВАСИЛИЙ ЧУГУЕВСКИЙ: трудности его не угнетали, а заводили

Красные директора

В советском проекте, грандиозном по замыслу и крайне неоднозначном по результатам, большинство из директоров участвовало вполне осознанно (то есть идейно), без остатка расходуя на его осуществление свои физические, интеллектуальные и духовные силы. Пыжиковые шапки, персональные автомобили, повышенные оклады, ордена и медали были мизерной компенсацией огромных объемов энергии, воли, здоровья и характера, которые они выкладывали на руководящей работе.

Психотип, который они представляли, социокультурная среда и экономический уклад, которые они создавали и развивали, сегодня привлекают внимание как образ утраченного если не идеала, то яркого примера наших уникальных, но, увы, утраченных возможностей. Поэтому стоит поподробнее рассказать об этих удивительных людях – настоящей элите страны.

В 1990-х руководителей промышленных предприятий, которые продолжили успешно трудиться на своих постах после перехода России к рыночной экономике, назвали красными директорами. Им, как сказочным героям, выпало после котла с ледяной водой окунуться в котел с крутым кипятком, чтобы преобразиться для еще более яркой и насыщенной работы.

То есть жить в эпоху экономической и социально-политической неопределенности, насквозь противоречившей советскому укладу.

В Удмуртии к красным директорам можно отнести сарапульчан Евгения Петровича Сторонкина и Александра Михайловича Полусмака Первый с 1982 по 2004 год директорствовал на электрогенераторном, а второй с 1982 по 2007 год – на радиозаводе. В эту категорию попадает и глазовчанин Владимир Николаевич Рождественский, руководивший Чепецким механическим заводом с 1979 по 1994 год.

А наиболее известным и заслуженным красным директором, безусловно, был Василий Сергеевич Чугуевский, определявший судьбу Ижевского механического завода с 1980 по 2002 год В 2025-м ему исполнилось бы 85 лет С него мы и начнем наш цикл публикаций о промышленной элите Удмуртской Республики.

«Завод – и гордость моя, и боль»

Василий Чугуевский вступил в должность гендиректора ИМЗ в 40-летнем возрасте и стал самым молодым руководителем такого ранга в директорском корпусе Удмуртии и в привередливой к подбору кадров системе Министерства оборонной промышленности СССР. А из жизни он ушел раньше многих своих коллег, хотя изначально обладал отменным здоровьем. Видимо, нужно всерьез, а не как PR-ход, воспринимать слова этого далеко не сентиментального человека, сказанные им в одном из интервью: «Завод – и гордость моя, и боль».

Но сначала – о гордости В 1962 году выпускник Ижевского механического института, инженер-механик Василий Чугуевский пришел на ИМЗ и за 18 лет прошел, как любят выражаться кадровики, «все ступени профессионального роста». Он успел поработать сменным мастером в цехе подготовительного производства № 45, инженером-технологом, заместителем начальника и начальником цеха ракетных двигателей, начальником производства, потом главным инженером – первым заместителем директора завода.

Рос он так же стремительно, как и завод, который буквально на глазах превращался из фабрики охотничьих ружей в крупное промышленное предприятие, которое интенсивно насыщалось самой передовой техникой и выпускало широкую гамму высокотехнологичной гражданской и оборонной продукции.

Сегодня понятно, что в начале 1980-х завод выходил на пик своего развития. А Чугуевский со своего «шестка» видел в этом всего лишь новый этап реализации планов очередной пятилетки, при этом сумел не только удержать, но и подхлестнуть невероятные сегодня темпы развития.

За 11 «спокойных» лет, подаренных ему историей, завод удвоил свои мощности. На его территории выросли 10 новых производственных корпусов. В лучшие годы специалисты предприятия собирали до 1200 двигателей для мотоциклов «Иж-Юпитер» в сутки и еще до 202 тысяч автокомплектов в год для Ижевского автозавода. Завод экспортировал в 50 стран мира около 35% своих охотничьих ружей (это 67% от общего количества экспортных ружей, произведенных СССР), а на излете советской эпохи освоил выпуск бытовых компьютеров «Компаньон» и «Компаньон-2».

В это же время на пистолетном производстве продолжались изготовление и модернизация пистолетов Макарова и Марголина, а мощное спецпроизводство освоило выпуск пусковых механизмов для ПЗРК «Игла» и «Игла-1», гироскопических командных приборов для ракетных комплексов «Точка» и «Ока», управляемых ракет «Вихрь» и электронных блоков управляемых снарядов «Краснополь».

Одновременно Чугуевский проконтролировал создание на территории завода 12 здравпунктов, строительство поликлиники на 850 плановых посещений в смену и лучшего на тот момент в Удмуртии санатория-профилактория «Сосновый».

Быстро застроив жилыми домами улицу Воровского, завод начал комплексную застройку района Ипподрома и Старого аэропорта, заселяя в новые квартиры до 400 семей своих работников в год.

Подсобное хозяйство регулярно снабжало мясом, молоком, овощами и фруктами два заводских пионерских лагеря, более двадцати детских садов и заводские столовые. Более тысячи школьников учились в школе, выстроенной и оборудованной на средства ИМЗ.

С 1989 года работницы завода начали получать дополнительные оплачиваемые отпуска по уходу за детьми от полутора до трех лет.

Завод, производивший будущее

Список того, что успел сделать завод за последние 11 советских лет, можно составлять долго. Скажем о главном: 1980-е годы стали для ИМЗ и его работников «золотым веком», эпохой самых громких побед и ярких достижений. Под руководством Чугуевского предприятие превратилось в мощный производственно-социальный комплекс, который предлагал 25 тысячам своих работников и их семьям все необходимое для реализации их профессионального и человеческого потенциала.

Сегодня мы это плохо понимаем и явно недооцениваем, но СССР самостоятельно, без оглядки на чужой опыт, строил уникальную систему подобных заводов-комплексов – своего рода «семей», «сот» или «ячеек» огромного «роя» (или «улья»), каким и мыслилось будущее коммунистическое общество. Общество, в котором все разумно, рационально, экономически эффективно и комфортно в социальном плане.

Более того, нам, живущим по законам «клипового сознания», трудно понять, что значило жить и работать в большом историческом времени, которое вбирало в себя все лучшее из предыдущих эпох и открывало каждому советскому человеку будущее как бесконечное идеальное пространство для воплощения в жизнь своих желаний, ограниченных только Уголовным кодексом и Кодексом строителя коммунизма. То есть строго по формуле Карла Маркса, позаимствованной им у Луи Блана: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

Не беремся судить, насколько глубоко Чугуевский воспринимал все это на рациональном уровне, но мы точно знаем, что он не сомневался в правильности пути, избранного страной. Не зря же он, не сильно беспокоясь о последствиях, так оценил перестройку: «В одночасье нам предстояло разрушить все, что создавалось годами. Под перестроечный молот попало не только военное, но также авто- и мотопроизводство Это было похоже на катастрофу».

Но это будет потом, а пока будущий красный директор всеми силами ускорял движение завода к великой цели А поскольку путь предстоял долгий и трудный, он уже в первые дни занялся разработкой и внедрением долгосрочной программы подготовки и переподготовки рабочих и инженерно-технических кадров. И уже в 1981 году Ижевский механический институт и Удмуртский государственный университет приняли учебные планы, разработанные с участием специалистов ИМЗ, и начали готовить для завода необходимых специалистов. Студенты приходили в заводские цеха на практику, писали дипломные работы и пополняли ряды ИТР предприятия В 1980-е численность работающих на заводе росла на 800-1200 человек в год.

Заводская система «Рабочие кадры» предусматривала их подготовку, начиная со средних школ В нескольких школах Ижевска усилиями ИМЗ были созданы учебные мастерские, в которых старшеклассники осваивали азы таких профессий, как токарь, фрезеровщик, монтажник и электрик. А на самом заводе был организован учебный цех, где школьники во время производственной практики выпускали товарную продукцию, в том числе знаменитую и популярную детскую игру «Светлячок».

Чугуевский завел и другую практику: руководители технических служб еженедельно докладывали ему, что успели сделать в плане технического совершенствования изделий и технологий. И завод вскоре стал опережать другие предприятия республики в техническом и технологическом развитии. Именно здесь, например, «расцвели» уникальные МАКи – изготовленные НИТИ «Прогресс» многоинструментальные станки с ЧПУ, обладавшие невероятной по тем временам производительностью и точностью обработки деталей.

Стресс как форма существования

Жесткий и требовательный, Чугуевский (и не он один) не любил, когда с ним спорили. Особенно на завершающих стадиях проекта. Психологически это понятно: спорящий подчиненный как бы разрушает монополию начальника на отношение к заводу как к личной ценности (не случайно же директора до сих пор не чураются выражения «мой завод» и вкладывают в него гораздо больше смыслов, чем принято считать). И тут возможны два варианта: либо начальник любит себя, и тогда ни за что не признает свою неправоту, либо на первом месте у него завод, и тогда его можно переубедить, опираясь на глубокие знания и приверженность интересам дела.

Переубедить Чугуевского было очень трудно, но реально. Нереально было надеяться на то, что он простит необязательность и неисполнительность (а это наши извечные недостатки). Он считал эти качества худшими в человеке и часто по-детски обижался на оступившихся: «Если бы я так же работал, вы бы без зарплаты сидели».

При этом он знал, безмерно уважал и не только на словах ценил заводских мастеров своего дела – независимо от профессии и должности. И часто правил проекты приказов на выдачу премий таким мастерам, увеличивая суммы.

Он сам был человеком, обладавшим глубокими знаниями в разных областях науки и техники. Это видели и ценили сотрудники завода. Это помогало ему в критических ситуациях. Сегодня не многие производственники помнят, что такое «прогрессивная заготовка». А в то время так называли заготовки, изготовленные с максимальным приближением формы и размеров к готовым деталям. Считалось, что прогрессивные заготовки резко повышают производительность труда – главную заботу руководителей советской промышленности. Их внедрение в производство контролировалось на уровне ЦК КПСС (выше в этой иерархии были только Политбюро, Генеральный секретарь). А у Чугуевского хватило знаний, чтобы согласиться со специалистами завода, и характера – чтобы отказаться от использования прогрессивной технологии при изготовлении компонентов для пистолета Макарова: уровень развития литейного производства не позволял получать необходимое качество. Руководство промышленного отдела Удмуртского обкома КПСС долго ходило вокруг упертого директора в поисках слабого места, за которое его можно было прищучить, но не нашло и отстало.

Тем более все знали: завод стал для Чугуевского рабочим местом, семьей, домом, санаторием и поликлиникой В квартире на улице Красноармейской, где жили жена и дети, он появлялся далеко не каждый день. Чаще всего – чтобы отоспаться.

Как и многие другие директора той эпохи, Чугуевский жил и работал в условиях перманентного стресса, источников которого было хоть отбавляй: производственные проблемы, на которые богато многопрофильное предприятие с огромным коллективом, сложные отношения с партийным руководством города и республики (там хотели всем руководить, ни за что не отвечая), сверхжесткие требования Министерства оборонной промышленности.

И тут мы вступаем на очень зыбкую почву. Дело в том, что тщательное изучение биографии Чугуевского и некоторых других руководителей его уровня неизбежно приводит к иррациональному предположению: за ними стояли (или в них воплощались) какие-то высшие силы Иначе трудно объяснить, почему постоянные сверхнагрузки и стресс, которые способны свалить с ног любого другого, для них были формой органического существования в этом мире. Более того, люди, близко знавшие Чугуевского, в один голос утверждали, что трудности не угнетали, а заводили его и придавали ему силы.

Через 11 лет более чем успешной работы это качество ему очень пригодится Но об этом – в следующий раз.