Для чего нужна третья линия обороны и что там делает отряд «БАРС-18», чем доброволец отличается от контрактника, как эвакуируют раненых, для чего слово божие бойцам, как жилось местным в «серой зоне» — все это в репортаже нашего спецкора, который вместе с волонтерами и «певческой бригадой» в начале июля был в ЛНР.
В фуру с гуманитарным грузом из Удмуртии влезли два УАЗика, два мотоцикла, «буханка» «Фермер», питьевая вода, маскировочные сети пиломатериалы. Параллельно шла машина с прицепом, где были коробки с новым постельным бельем для госпиталей, одеждой для раненых бойцов и прочими нужными на фронте вещами, включая конфеты, орехи и прочие сладости.
С волонтерами отправилась фронтовая концертная бригада — трое вокалистов, которые запланировали концерты в госпиталях и пунктах временного размещения бойцов. И это уже не в первый раз, но об этом чуть позже.
Добирались все разными путями. Собралисьв городе Шахты. Таможню проходили уже вместе.
А дальше — в расположение добровольческого отряда «БАРС-18», который дислоцируется на третьей линии обороны, примерно в 30 км от линии боевого соприкосновения.
Третий эшелон
Третья линия обороны — это не тыл и не заград отряды. Задача подразделений на этом участке — препятствовать проникновению диверсионно-разведывательных групп противника к позициям тяжелой артиллерии: дальнобойных гаубиц и ракетных систем залпового огня.
Волонтеров с грузом встретил Двенадцатый — замкомандира отряда по вооружению и попутно зампотех. Сам он родом из Идели. Закончил Пермское ВАТУ, служил на Кольском полуострове авиационным техником. В «БАРСЕ-18» — с момента его формирования в 2022 году. Отвечает за вооружение, технику, личный состав, набор водителей.
Люди в отряде опытные. Средний возраст — 50 лет. 80% служили в армии и даже участвовали в боевых действиях, 20% — новички, которые принимали присягу непосредственно на пункте временной дислокации.
Кстати, номер 18 в названии отряда не имеет никакого отношения к 18-му региону, то есть к Удмуртии. Нумерация присваивается по мере комплектования очередного добровольческого отряда. На сегодняшний день в зоне СВО их больше сорока. Штатная численность — около 400 человек. Но в настоящее время многие отряды недоукомплектованы.
«Нам нужны специалисты по БПЛА, по РЭБ, водители. Люди для управления ротами и взводами. Мы готовы, двери открыты. В 2022 году, когда я пошел добровольцем, я был в очереди в военкомате через офицерский стол 15-м. Когда заходил во второй раз, в 2024-м, я удивился, когда мне сказали, что уже два месяца никого не было», — отметил Двенадцатый.
Чем отличается доброволец от контрактника
Поток желающих встать в ряды добровольцев существенно сократился.
Причина — в политике Минобороны.
«Когда человек заключает контракт с Минобороны, он получает разовую выплату. Сейчас — до двух миллионов рублей. У добровольцев такой выплаты нет, хотя в последующем размер содержания одинаковый — от 205 тысяч», — пояснил Двенадцатый.
Отличие добровольца в том, что он всегда может подписать отказ от участия в СВО и уехать домой. А контракт с Минобороны таких послаблений не дает. «Многие этого просто не знают, потому что у военкоматов есть график набора, и если люди будут уходить в добровольцы, то военкомы его не выполнят, потому они умалчивают об этом преимуществе. Но мало ли какие жизненные ситуации бывают: по здоровью не может, по физике. У нас, добровольцев, человек может приехать, месяц послужить, а если что-то пошло не так, собрать вещи, написать отказ и на следующий день уехать домой. Вопросов к нему не будет. А в Минобороны обратной дороги нет. То есть человек в любом случае служит до конца СВО. Но этот козырь остается не раскрытым. Поэтому набрать добровольческие отряды сегодня сложнее», — рассказал замкомандира отряда.
Восемь дней рождения на одного
Водители, за набор которых отвечает Двенадцатый, — одна из ключевых воинских специальностей. Без них не будет ни снабжения, ни подвоза боеприпасов, ни ротации, ни эвакуации.
«Транспорт — первоочередная цель для любого противника. Дроны все видят. Противник умный, воевать научился, не только мы. Постоянно есть и 200-е, и 300-е. За первые полтора года у меня было восемь дней рождения. «Бабушка с косой» рядом ходила, можно сказать, видел ее. Просто получалось так, что она немножко в сторонку отходила. Похоже, постеснялась удмуртских парней», — сыронизировал водитель грузовика с позывным Червонец.
Сам он из Балезино. Работал в ведомственной охране. А в конце 2022 года решил вместе с товарищем пойти на СВО. Куда попадут, не знали.
Оказались в «БАРСЕ-18». Позывной выбирал сам, а идет он еще с армейских времен — служил на ЗиЛ-131. Там его машину по громкой связи вызывали: «Десятка, на выезд». Так и пошло.
Водитель санитарной «буханки» Леший — тоже из Удмуртии. Родился
в Люкшудье в Завьяловском районе, живет в Ижевске. На СВО отправился вслед за отцом и дядей. Все трое служат в одном подразделении, все — водителями.
Эвакуация раненых — дело опасное.
«Когда поступает вызов, обычно на передовой есть машина, которая вывозит на точку эвакуации. Мы выезжаем туда. Но если, допустим, там машина сломана или ее нет, то выезжаем прямо на передовую. А там и артиллерия, и «птички» летают, как у себя дома», — поделился Леший.
Домой пока не собирается — сработался с фельдшером, так что решать будут вместе. Но есть у него предчувствие, что боевые действия продлятся до конца года, а может, и следующее полугодие зацепят.
Не та война
Коту 26 лет, он фельдшер. Сам из Новочеркасска. На СВО с 2023 года.
До этого работал в скорой помощи, там же познакомился с женой. Ездил на вахту, а после рождения дочки, когда жене уже стало полегче, записался добровольцем.
«Я человек свободолюбивый. И не всегда могу мириться с тем, что «есть так точно, никак нет». Можно сказать, армия не совсем для меня, а вот у нас есть возможность расторгнуть контракт. То есть добровольно пришел и добровольно ушел. Я не расторгаю контракт уже более полутора лет… Коллектив хороший, добрый, теплый», — поделился Кот.
Он неоднократно выходил на передовую. Характер ранений — в основном осколочные, от сбросов и коптеров-камикадзе. Стрелковых мало. Бывают и тяжелые.
«Бывают ранения в голову. Даже с учетом надетой каски, можно уповать только на везение. Если судьба есть у человека. И вот сколько бы
этой судьбе ни виться, как бы человек ни обманывал ее, если ему суждено умереть, пуля, осколок, что угодно залетит в такое место, сколько бы ты
его ни защищал», — рассказал фельдшер.
Он согласен с тем, что война дает толчок эволюции во многих областях.
«Во время войн много чего модернизируется и улучшается. Делают выводы из этого и, отталкиваясь от них, реорганизуют, улучшают, поправляют тактику, в том числе в медицине», — отметил Кот.
Но эта война, как ему рассказали товарищи по отряду, которые прошли Афганистан и Чечню, «не та, которая была, не те конфликты вооруженные, которые были когда-то». Постоянно висят «птички». Не каждый способен выдержать такую нагрузку. Но есть и то, что объединяет все конфликты на свете.
«Тяжело всегда видеть смерть, тяжело терять людей, с которыми знаком, и, конечно же, тяжело терять раненных бойцов, с которыми ты никогда не общался, но вывозишь либо раненого, либо уже тело», — поделился фельдшер.
Фельдшер Кот из Новочеркасска
Священник-солист
На войне нет неверующих, а в штатном армейском расписании нет капелланов. Поэтому священников, которые окормляют бойцов на фронте, записывают в штат, как получится: кого-то по военно-учетной специальности, полученной во время срочной службы, кого-то по первому светскому образованию. Такой способ придумали, чтобы допустить священников в зону СВО.
Отец Анатолий записан солистом ансамбля, а до этого числился медиком. На войне он уже два года. А в госпиталь во Фрунзе, куда наши волонтеры привезли гуманитарку и где дали концерт, он прибыл, чтобы пройти врачебную комиссию — появились вопросы к собственному физическому здоровью.
Сам служит в танковой бригаде, где есть и танкисты, и артиллеристы, и штурмовики, и «артисты».
«Главная задача наша — донести до людей весть о Боге. О том, что они не одни здесь. Что всегда есть Господь. И все, что у нас происходит, — по воле Божьей и по нашей молитве. Ну и, соответственно, чтобы они в этой жизни обрели смысл. Да и, в том числе, может быть, и работать со страхом смерти.
Потому что когда человек знает, за что он сражается, может быть, и не с такой чистой совестью, смерти меньше боится. Хотя, конечно, все мы боимся ее», — разъяснил свою миссию отец Анатолий.
Больше года в плену
Как поведал отец Анатолий, самое сложное — привыкнуть к тому, что люди погибают, когда провожаешь бойцов на полигоне, а потом узнаешь, что один из них 200-й, другой 300-й. А бойцам еще тяжелее.
«Мы должны вытаскивать пацанов, к мирной жизни давать глоток. Но дело в том, что очень часто им трудно перейти эту границу... У меня самого, когда вернулся после первой командировки в 2022 году, был ПТСР (постравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.). Мы попали в тактическое отступление, на руках люди умирали… Вернулся перед Новым годом, везде мишура, блеск, и меня накрыло очень сильно. Я не мог осознать, что буквально за тысячу километров идет война, а здесь вот так», — рассказал другой священник, прикомандированный к больнице.
Он только что разговаривал с бойцом, который год и два месяца провел в украинском плену. Позывной Кэмел, сам из Пирогово, что под Ижевском. Полгода в штурмах, затем — плен.
«В плену издевались, да. Там не сахар. Выдержал с Божьей помощью, как говорится. Освободили по обмену «тысячу на тысячу». Только когда переоделся в нашу форму, которую парни привезли, поверил, что все — меняют. Контракт закончился в 2024 году, но продлевать его я не хочу. Когда буду дома, пока не знаю, но землякам привет», — рассказал боец.
Три года в сумраке
Хутор, где дислоцируются «БАРСы», находится в окрестностях бывшей «серой зоны». То есть формально украинской территории, и там даже стояли подразделения ВСУ, но по факту прилеты были со всех сторон. Многие жители разъехались сразу после начала столкновений, но остались и те, кому бежать было некуда, да и не на чем — единственный «Запорожец» посекло осколками, а бензина осталось на одну поездку, и то недолгую. Любовь Сниченко с мужем и двумя дочерьми осели здесь в 2014 году, когда сгорел их дом в Первомайске — к соседям был прилет, начался пожар, перекинулся на них. С остатками пожитков перебрались в хатку, которую когда-то купили у одной старушки под дачу. Так с тех пор и живут. Сколько было по ним прилетов из разных калибров — не сосчитать. И во двор попадало, и в огород, и по деревьям вокруг. Но живы. Над домом летало постоянно.
Своего мужа Анатолия она считает родившимся в «рубашке с цветочками». Посекло осколками, пока он копал картошку в огороде. Перевязала, как могла. Через украинский блокпост отправили в больницу в Лисичанск. Без документов, телефона, денег. Переживала тогда. Но к вечеру он сам вернулся.
Потом встречал дочку, шел по железнодорожным путям, которыми пользовались вместо тропинки, не заметил растяжку. Обошлось контузией. Потом был прилет во двор. И тут уже тяжелая контузия — теперь голова сильно болит. И это только часть эпизодов. А саму ее Бог миловал. Как и детей. Хотя попереживать пришлось сильно.
«Поехала на велосипеде за зерном для кур. Возвращаюсь, слышу — летит. Может, не до нас. И тут — бах, вижу, что столб срезало, и рядом с хатой дым поднимается. Ну, думаю, все. Бегу — по трансформаторной будке попало, она тут рядом была. Дом целый. А дочка младшая спряталась за креслом и попугайчика в руках держит — спасает», — рассказала Любовь.
Она видела, как бежали ВСУ, когда пришли российские войска, как жгли свой подбитый БТР, чтобы не достался никому. И, конечно, из чистого любопытства сходила до их бывшего ПВД, куда до этого ее не пускали как «сепарку» по прописке. Пусто — точно ушли. Теперь получает российскую пенсию. Электричества у них не было три года, сейчас восстановили. Осталась другая проблема — вода. Центральное водоснабжение не работает, ведрами много не натаскаешь, поэтому огород почти пустой.
Споемте, друзья
Для организатора гуманитарной миссии Леонида Чурина это уже пятая поездка.
«Работаю сам на себя, занимаюсь малоэтажным строительством. Но это для денег, а для души — гуманитарка. Все началось с того, что появилась потребность чем-то помочь. Узнал, что нужны маскировочные сети, нашел людей, которые согласились обучить. Ездить далеко не хотелось, поэтому открыл точку плетения поближе к месту жительства.
Пришел в Люкшудьинскую школу, познакомился с Галиной Вячеславовной Логиновой. Сейчас группа плетельщиц, которую мы назвали «Ласточки», работает уже самостоятельно. Главное — обеспечить их материалами. Первые отправки были «Почтой России». Но посылки не всегда доходили, поэтому начали искать адресные выходы на бойцов. Дальше пошла «солдатская почта», к нам стали обращаться за другими посылками. Потом все переросло в доставки своими силами», — рассказал Леонид.
Идея поддерживать бойцов не только гуманитаркой, но и культурной программой родилась во время третьей поездки. Тогда в составе команды был волонтер, который замечательно поет. А почему бы не поддержать бойцов песней? Тем более в госпиталях. Идею обкатывали примерно месяц и нашли решение. Получили одобрение руководства «БАРСов». Состав бригады варьируется, так что разнообразие репертуара бойца обеспечено — от шансона и эстрады до джаза.
Когда начинается концерт, глаза бойцов, поначалу безразличные, постепенно оживают. И это видно.
Ну, а как иначе? Как же жить без песни на войне?
Подготовка к концерту.
Из первых уст
В состав команды волонтеров (и фронтовой концертной бригады тоже) вошла издатель «Делового квадрата» Наталья Кондратьева:
«В команде оказалась по стечению обстоятельств. Сразу взяла на себя сбор гуманитарной помощи. Список необходимого получили непосредственно из госпиталей. Искренне благодарна тем, кто откликался на мои просьбы. Профорганизация Республиканского клинико-диагностического центра при содействии главного врача Сергея Рящикова помогли с комплектами постельного белья. Директор можгинской фирмы «Фанат» Елена Шумакова — с комплектами спортивной одежды. Анжелика Кудрова — с наборами для личной гигиены. Тургунбаев Нуъмонджон Тайирджонович — со сладостями: сушками, печеньем, конфетами. Кроме того, неравнодушные люди присылали пожертвования на закупку препаратов для собак из кинологического отряда, а также на дорогу — бензин, билеты, гостиницы. Все помогали искренне, кто как мог. Назову этих людей поименно: Т.Ф. Арехтюк, И. Барышникова, С.В. Григорьев, П. Денисов, О. Заварзина, А.В. Золотарев, А.В. Кудрова, А.Н. Мальчиков, Н.Т. Тургунбаев, О.А. Никитина, В.И. Русских, С.Н. Рящиков, В.А. Уланов, Е. Шумакова, М.Ю. Шутова Огромное всем спасибо и море благодарности от ребят, которые сейчас отстаивают интересы Родины. Мы победим!»
Наталья Кондратьева, издатель журнала «Деловой квадрат»
Сергей Савинов