— Расскажи, что заставляет человека, тем более состоявшегося в жизни, идти в добровольцы? Какой главный мотив?
— Мотивов много, и у каждого он свой. Но их можно разделить на определенные группы, и у каждой своя мотивация. Есть, например, «смертники», которые осознанно едут в один конец, потому что знают, что скоро все равно придется уйти, а хотелось бы напоследок «отдуплиться по-пацански», то есть наполнить содержанием остаток жизни, чтобы она не была «пустой». Кто-то идет ради семьи. По этому поводу есть рассказ, написанный по реальным событиям, когда отец ушел на фронт, чтобы заработать деньги на операцию ребенку. И вот наступил крайний срок для операции, а заработанного еще не хватало. Чтобы поставить точку, он вышел в зону работы вражеского снайпера, погиб, и своей смертью купил жизнь дочери. Кто-то идет за деньгами, кто-то — погасить долги. Есть судимые и подследственные. Есть сбежавшие от проблем, семьи, себя самого… Утратившие ориентиры, выгоревшие на работе… Есть казаки, много офицеров запаса, десантники и морпехи, футбольные фанаты, патриоты «правые» и «левые», просто патриоты, которым «за Державу обидно»… Люди разные, мотивы тоже. Война объединила их всех. Наблюдений столько, что можно целое исследование написать по социальной психологии этой войны.
Что касается меня, то я тоже думал над тем, что главное в моей мотивации. Долгов и кредитов нет, сын вырос и учится в Москве, на гражданке не был обижен материально, поэтому начну издалека. Бог даст, будут у меня внуки, и они спросят: «Дед, вот была война, а почему ты не воевал?» И вот на это «почему» я ответить не смогу… Я офицер запаса, служил срочную, 40 лет назад дал присягу Союзу Советских Социалистических Республик. Нас так воспитывали, что если война, то мы должны встать и пойти… Здоровье пока еще есть, охотничьи навыки тоже никуда не делись. К тому же деды мои воевали, вывезли такую тяжелую войну и победили. Да и недавние удары по Ижевску подтвердили правоту одной истины – если мужчины не идут на войну, то война сама постучится в их дом… Прав был Лимонов, который, кстати, еще в 2014 году предвидел неизбежность этой войны, когда сказал: «Простое правило для российского гражданина: во всех международных конфликтах, в которых участвует Россия, — безошибочно принимай сторону России, независимо от того, кто Россию возглавляет в данный момент, и какая страна или страны ей противостоят». И он абсолютно прав. Если вспомнить, то и Пушкин, и Лермонтов, и Лев Толстой, которые были весьма в непростых отношениях с властью, когда Россия вступала в войну – шли и сражались в первых рядах, сейчас бы сказали «в штурмах».
— Когда ты встал и пошел?
— Первый раз я позвонил в военкомат уже в начале марта 2022 года, когда стало понятно, что быстрой победы не будет, а война получится затяжной. Позвонил и сказал: «Найдите мою личную карточку и поставьте на нее флажок, если будет мобилизация, а она, по моим расчетам, обязательно будет, то просто позвоните — я приеду безо всяких повесток». И этот флажок стоит на моей карточке до сих пор.
Поскольку с мобилизацией совершенно неоправданно затянули, я начал искать другие варианты. Когда начали формироваться первые добровольческие соединения, контактировал с ними, но там рассматривали кандидатов только до 45 лет. Когда началась мобилизация, снова позвонил в военкомат, но и там была планка в 45 лет для офицеров запаса, и брали только с командной военно-учетной специальностью (ВУС), а у меня была инженерно-техническая.
Потом возраст набора стали постепенно поднимать, но по офицерам остановилась на 54-х, хотя рядовых брали до 65. В военкомате сказали, что если будет новая мобилизация, то будет больше шансов попасть под нее, если получить командную ВУС, пройдя учебные сборы офицеров запаса. Полевые сборы проходили осенью на полигоне военного училища в соседнем регионе. За полтора месяца мы прошли довольно неплохую подготовку, увидели реальное состояние нашей армии. Преподавали нам в основном офицеры – участники СВО. Так у меня появилась вторая, командная, ВУС, но на контракт с Минобороны все равно не взяли по возрасту, а вторую волну мобилизации так и не объявили. Соответственно, у меня оставался единственный выход — добровольческие подразделения БАРСы. Одно из них набирало в том числе инженерно-технические кадры для разработки, производства, испытаний и боевой апробации беспилотных автоматических систем (БАС): наземных, воздушных и морских. Туда меня взяли сразу, учитывая мою гражданскую специальность по производству летательных аппаратов и опыт работы в ВПК.
— Что такое боевая апробация?
— Это тестирование техники на передовой в боевых условиях. Инженеры и бойцы добровольческого отряда работают вместе с армейскими частями. Начал работу с БПЛА, но так вышло, что возраст для боевой апробации там снизили до 35 лет, и это понятно, как пел Цой, «война — дело молодых», и те, кто постарше, не всегда «вывозят», это действительно непросто. Перешел в морское подразделение, которое занимается безэкипажными катерами (БЭК). Как по мне, то это тоже моя родная стихия — «срочку» служил на Черноморском флоте, прошел учебку в бригаде морской пехоты, занимался яхтенным спортом. И вот, через сорок лет, снова в строю, примерно в тех же краях…
— Чем отличаются морские и воздушные беспилотники?
— Есть отличия в элементах навигации и приводах, а начинка — компонентная база, программные продукты практически одинаковы. Сейчас и наземные аппараты, и летательные, и катера объединяются в гибридные комплексы. Это действительно новый род войск.
— Что на войне самое тяжелое?
— Находиться на «нуле». Во-первых, добраться туда — это еще та «лотерея», целая операция, причем многоступенчатая. Надо доставить не только себя и боекомплект, но еще и технику, с которой будешь работать. А это все не так просто. А потом тебя еще надо вытянуть оттуда. Это вообще отдельная «пестня»…
Тяжело терять ребят: человек, с которым у тебя рядом койки стояли, вышел на боевое задание, принял бой и из него не вернулся Эта война кровавая и беспощадная. Легкой прогулки малой кровью на чужой территории не получилось. Сейчас мы пытаемся идти вперед. По военной теории, наступление должно вестись не менее чем с тройным перевесом сил, и чем он больше, тем меньше собственные потери. А у нас пока нет критического перевеса.
— Те, кто там побывал, говорят о присутствии общего настроя на победу. Даже об абсолютной уверенности в этом.
— Никаких упаднических настроений не было и нет. Тяжело, конечно, особенно ребятам в «штурмах», которые постоянно на «нуле». Тем не менее есть дух братства, товарищества, когда понимаешь, что в одиночку не выживешь, надо держаться друг за друга и беречь своих. И он выше пафоса любых официальных лозунгов. Вопрос только, сколько мы уже заплатили и еще заплатим за эту победу… При любом раскладе эта война и победа в ней – новая точка сбора страны.
— У тебя было предчувствие войны?
— Впервые я всерьез понял, что война будет, когда прочел книгу Виктора Пелевина «S N U F F », которая вышла в 2011 году. Никакого Майдана еще не было, а там уже была описана эта война со всей ее куртуазностью, условностью и договорняками. Сделано это было в метафорической и, я бы сказал, даже метафизической форме: существует некое государство Уркаинский Уркаганат, где живут древние «урки». По сюжету есть и беспилотники, и медийная составляющая, и взрыв «газовой бомбы» (сиречь «Северных потоков»), и взаимоотношения человека и ИИ. Когда прочел, то с ужасом осознал, что действительно войны не избежать. Все уже шло к тому. Украинцам промывали мозги, готовили к войне с нами. А в его же романе «Лампа Мафусаила…», 2016 год, уже были прямо четко расписаны все причинно-следственные связи этой войны, а также кто и с кем будет воевать. Там некий «авторитетный» представитель Запада объясняет, что существующую финансовую систему, конечно, нужно будет заменять. И этот «кидок» будет сделан, как обычно, через войну. Но воевать будут не они, а мы, и воевать будем… сами с собой. А потом у них будет новое Бреттон-Вудское соглашение, а у нас новый День Победы… Так и происходит. Воюют между собой осколки единой империи. Второй пласт этого сражения — наша внутренняя борьба со своей бюрократией, некомпетентностью, косностью, неповоротливой системой принятия решений. С иноагентами, у которых деньги, недвижимость и дети за границей. Естественно, они не хотят никакой нашей победы. И третий уровень — это изменения внутри себя. Нам надо меняться самим, по-другому выстраивать жизнь, личные взаимоотношения и так далее. Заканчивается «железный век» Кали-Юга. Он начался с Махабхараты, войны братьев, ею же он и заканчивается. При этом лейтмотив центральной части эпоса — «Бхагавадгиты» — весьма актуален и сейчас: призыв отбросить свои сомнения, встать и идти воевать, даже если это война со своими братьями, в этом сакральный долг воина… Делай, что должен, и будь, что будет…
— А какие книги читать про эту войну?
— Захара Прилепина. Он пишет правду, ничего не приукрашивает. Больно, конечно, даже иногда обидно за страну. Но это как лекарство. Сейчас на Донбассе появилось много поэтов и писателей. Интересных, молодых, пока широко не известных. Стихи и рассказы пронзительные, пробирают до глубины души.
— Хочешь сказать, что ты там читаешь?
— Нет, к сожалению, там художественную литературу читать не получается, необходимую военно-техническую бы успеть.
— Когда закончится война? Что думают об этом на фронте?
— Первый министр госбезопасности ДНР Андрей Пинчук еще в начале 2023 года, когда после наших «перегруппировок» ему задали такой вопрос, сказал, что горизонт планирования этой войны — 2027 год.
Я думаю, что она закончится примерно так же, как Первая мировая — как-то внезапно, возможно, произойдут какие-то события на Украине, или в мире, или у нас. С нами воюет руками украинцев весь коллективный Запад. В том формате, в котором война ведется сейчас, она действительно закончится не скоро. Уверенность есть только в одном – это будет наша Победа.