Денис Удалов: Удмуртия для многих регионов является примером ведения лесного хозяйства

– Денис Николаевич, скоро исполнится пять лет с того дня как вы возглавили министерство. Что удалось сделать за прошедшие годы? Чем вы особенно гордитесь, встречая такой славный, 85-летний юбилей вашего ведомства?

– Основная задача такого ведомства, как министерство в составе правительства республики, – это участие в формировании государственной стратегии, выработке государственной политики, направленной на динамичное развитие лесной отрасли. А эффективность этой работы в первую очередь определяется таким интегральным показателем, как объемы налоговых поступлений в бюджет. И по итогам прошлого года, предварительным итогам нынешнего года, могу отметить, что поступления в бюджет по таким статьям как «лесное хозяйство», «заготовка леса», «переработка леса» – существенно выросли. Если в 2018 году они составляли 919 млн рублей, то в 2021 году – 3 млрд рублей, а результат первого полугодия 2022 года показывает дальнейший рост по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. И это несмотря на беспрецедентную санкционную политику стран Запада, которая сильно ударила по лесопромышленному комплексу, поскольку это в значительной степени экспортоориентированное направление. И тем не менее сегодня мы бюджет наполняем с опережением прошлого года. И те плановые показатели, которые мы перед собой ставим по налогам на 2027 год, – семь млрд рублей – будут достигнуты. База для этого в республике создана уже сегодня.

В Удмуртии сильный лесоперерабатывающий сектор, который к тому же динамично развивается: за последнее время у нас реализовано четыре приоритетных инвестиционных проекта. Это проекты компаний «Восток-ресурс», «Орион», «УвадревХолдинг», «Продпромснаб» (последний еще не вышел на полную мощность, но уже дал первую продукцию). И эта работа продолжается – в феврале этого года Минпромторгом России в перечень приоритетных инвестиционных проектов включен Глазовский фанерный комбинат. При этом наши предприятия – одни из самых передовых в России. И когда мы общаемся с коллегами из других субъектов, мы с гордостью отмечаем, что лесопромышленный комплекс Удмуртии для многих является примером ведения лесного хозяйства, примером по привлечению высокотехнологических производств в отрасль.

– Вы сейчас говорите о крупных предприятиях. А какова ситуация с малым и средним бизнесом? Например, Минсельхоз УР активно помогает фермерским хозяйствам. Ваше министерство ведет подобную работу?

– Вообще, лесное и сельское хозяйство – родственные отрасли. И у них, и у нас – «что посеешь, то и пожнешь». Но есть существенная разница. В сельском хозяйстве от посева до уборки урожая проходит полгода-год. У нас – несколько десятилетий. После высадки саженца за ним нужно долго ухаживать и еще дольше ждать «созревания». Производственный цикл занимает от сорока до семидесяти лет. Лесное хозяйство – это планирование на долгую перспективу. И у нас, естественно, другие масштабы. Например, в области лесозаготовки четыре года назад минимальный размер инвестиций для аренды участка леса, согласно нормативным актам, составлял в России 50 млн рублей. В 2019 году эту планку подняли уже до 3 млрд. Естественно, это, в принципе, отсекало малый и даже средний бизнес от лесозаготовки. И тем не менее с малым и средним бизнесом мы продолжаем работу. Но работаем по конкурсной процедуре, при которой такой большой объем инвестиций не требуется. И целый ряд предприятий республики уже получили лес в аренду. Но требуется соблюдение ряда условий.

Во-первых, у предприятия должно быть собственное производство по переработке древесины. Во-вторых – должен быть план развития, включающий такие показатели, как создание новых рабочих мест, объемы инвестиций и налоговых отчислений. И при невыполнении этих показателей арендатор может быть лишен права аренды. То есть мы, с одной стороны, помогаем малому и среднему бизнесу, с другой – стимулируем их развитие, подталкиваем к росту. Потому что все-таки лес – это «бизнес в долгую». И чем крупнее компания, тем увереннее она себя чувствует на этом рынке.

– Вы упомянули о том, что лесопромышленный комплекс во многом ориентирован на экспорт. Какие проблемы возникли со сбытом в связи с санкциями?

– Основная проблема со сбытом в том, что совсем недавно с ним не было проблем. В прошлые годы, особенно в 2021 году, на фоне роста рынка вся продукция находила покупателя. И наши производители в какой-то мере отвыкли бороться за покупателя. Но навыки быстро восстанавливаются. И сегодня лесопромышленники активно ищут новые рынки сбыта. Они есть, это, например, Ближний Восток, Юго-Восточная Азия, Африка, Латинская Америка. Другое дело, что замена Европы, к примеру, на тихоокеанский регион, ведет к кратному увеличению транспортного плеча. Возникают проблемы с логистикой. И здесь государство оказывает предприятиям серьезную помощь. Наше министерство также приняло участие в выработке мер государственной поддержки, в том числе и на федеральном уровне. В феврале-марте мы совместно с лесопромышленниками сформировали ряд предложений, которые Минпромторгом России были реализованы. В первую очередь, это компенсации затрат, связанных с логистикой. Я рад, что мы нашли возможность оказать эту поддержку производителям. Кроме того, в этом году мы впервые применили такую меру, как отказ от закрытия дорог общего пользования в сезонную распутицу. Разумеется, Министерство дорожного строительства и транспорта выступало категорически против. Но руководство республики пошло навстречу лесному хозяйству. И я был горд, когда мне потом звонили из других регионов и спрашивали: «Как вам это удалось?».

– А действительно, как вам это удалось?

– А мы всего лишь полностью выполнили директиву заместителя Председателя Правительства России Марата Шакирзяновича Хуснуллина, курирующего дорожный блок. Он на антикризисной комиссии прямо сказал, что не рекомендует применять такую меру, как закрытие дорог. Другое дело, что многие не рискнули отказаться от старой практики. Мы же пошли на скалькулированный риск. Который нивелировали активным мониторингом ситуации. И там, где использование дорог в распутицу грозило дорожному покрытию, рекомендовали производителям временно воздержаться от перевозок. И они прислушивались к нашим рекомендациям. Поскольку все понимали, если разбить дорогу – потом по ней уже ничего не вывезешь.

– Открываются новые производства, идет активный поиск рынков сбыта. Хватит ли леса на всех переработчиков? Несколько лет назад не хватало, насколько эта проблем актуальна сегодня?

– Все зависит от того, какую продукцию компания выпускает, какое сырье использует в производстве. Если это техсырье, дровяная древесина, то ее в лесу в избытке, хватает всем. Но ее невозможно направить в лесопиление. По пиловочнику – да, республика сегодня не может полностью обеспечить свои компании. И радиус завозки качественной древесины составляет от 250 до 300 км. Но это не только в Удмуртии, даже в Сибирском федеральном округе расстояние вывозки леса порой превышает 300 км.

То есть это стандартная проблема. Но, конечно же, ее нужно решать. Пути решения разные. Один из них – кооперация между предприятиями. Например, в Увинском районе компания «Орион» использует березовый кряж для фанерного производства. И они этот кряж покупают у «Восток-ресурса», у «Увадрев-Холдинга», которые не используют это сырье. И это хороший пример того, что не только конкуренция, но и кооперация полезны для бизнеса.

Что касается государственной политики в области восстановления и увеличения лесных ресурсов, могу сказать, что рациональному природопользованию, лесовосстановлению, экологии в целом мы уделяем приоритетное внимание. Не меньшее, чем заготовке и переработке леса. И в этом направлении в последнее время также есть серьезные успехи. В частности, совместными усилиями государства и бизнеса нам удалось найти решение задачи высадки саженцев с закрытой корневой системой. Эту задачу, следует признать, мы решали долго и трудно, прорабатывали целый ряд концепций. И вот в конце прошлого года удалось привлечь инвестора, за это большое спасибо коллегам из Корпорации развития Удмуртской Республики и непосредственно Константину Андреевичу Сунцову. Компания «Удан» вошла в Сарапульский ТОСЭР, получила в собственность участок земли и уже начала строительство тепличного комплекса под выращивание саженцев. Объем инвестиций – почти миллиард рублей. В течение 2022-23 годов этот комплекс должен быть построен. Проектная мощность – порядка 45 млн саженцев в год, это будет одно из крупнейших предприятий подобного профиля в России, на европейской части вообще единственное (еще два подобных комплекса планируется построить в Тюменской области и в Якутии). Предприятие будет закрывать потребности не только Удмуртии (их мы оцениваем в 10-15 млн саженцев в год), но и ряда соседей – Кировской, Пермской областей, Башкирии. И потребности не только лесного хозяйства, но и топливно-энергетической отрасли – поскольку по современному законодательству при добыче полезных ископаемых, прокладке нефтегазопроводов, ЛЭП, требуется стопроцентное компенсационное лесовосстановление.

Конечно, как я и говорил, в товарную древесину эти саженцы превратятся не скоро. Но на долгосрочную перспективу задачу лесосбережения и лесовосстановления и, соответственно, обеспечения предприятий сырьем мы решаем.

– Одной из задач в области сбережения лесов является борьба с лесными пожарами. Последние годы в России о них слишком часто приходят известия. В Удмуртии эта проблема не столь остра. Чья в этом заслуга – Министерства лесной промышленности? МЧС?

– Разумеется, если случается пожар, работают все, невзирая на ведомственные различия. Но в целом, пожары на территории лесного хозяйства – это наша зона ответственности. Да, по крайней мере в этом году, у нас, к счастью, низкая статистика по пожарам. И тут как говорится «не было бы счастья, да несчастье помогло». Нас очень многому научил пожар в парке «Нечкино» в 2021 году. Там я понял, что специалисты, которые привыкли к низкой статистике, к малому количеству возгораний в лесах, часть профессиональных навыков утратили. Приходилось вручную управлять операцией – указывать, кому какую задачу выполнять, куда идти, что делать. Это конечно не дело, не уровень министра, однако деваться было некуда. Но зато по итогам «разбора полетов» мы сделали много важных выводов.

В первую очередь – в части мониторинга лесных пожаров, чтобы «пресечь их на корню». С этого года мы применяем беспилотную авиацию, разработали методику ее применения. Организованы две диспетчерские службы – одна в Сарапульском районе, стационарная. Вторая базируется на Воткинский и Шарканский районы, но она мобильная, на базе «КамАЗа», и при необходимости может выехать в различные точки республики. Эти и другие мероприятия, которые мы провели, исходя из выводов пожароопасного сезона 2021 года, позволили нам спокойнее пройти нынешний сезон и увереннее смотреть в будущее. Дополнительный опыт мы получили и в ходе регионального маневрирования, когда в июле этого года наши специалисты поехали в республику Коми, оказывать помощь в борьбе с пожарами. И там также удалось многому научиться, на многие вещи взглянуть по-другому. Весь этот опыт позволяет надежно охранять леса Удмуртии, не доводя до чрезвычайных ситуаций.

– Пожары не единственная угроза лесу. Спектр экологических проблем довольно широк. Как вы их решаете?

– Экология, как я уже упоминал, находится в ряду наших приоритетных задач. Вообще, следует отметить, что наше министерство «объединяет под своим крылом» лесопромышленников, лесников, экологов. В нашем составе федеральный лесной надзор, федеральный охотничий надзор, региональный экологический контроль. Не всегда просто найти взаимопонимание между лесопромышленниками, которым важно спилить побольше кубов, и экологами, для которых каждое дерево – это уникальная экосистема. И все же нам удается соблюдать баланс интересов, минимизировать разногласия.

Вот только один из примеров работы в области экологии. В 2018 году республиканские экологи вышли с революционным предложением – принять специальный закон на уровне республики, чтобы в Удмуртии запретили пластиковую упаковку. Мы долго думали, что нам делать с этой инициативой. Это вообще-то не прерогатива региональных властей, это федеральный уровень. Но мы можем в вопросах федерального уровня выходить с рекомендациями на своем уровне. И наше министерство выпустило распоряжение рекомендательного характера о постепенном отказе от пластика. В первую очередь – на мероприятиях, таких как «пельменьфест» и другие. Для одних случаев рекомендовали использовать многоразовую посуду, для других – специально нашли экологичную бумажную одноразовую посуду.

И вот, спустя всего три года, оказалось, что мы опередили федеральный тренд. Сегодня уже зампредседателя Правительства РФ Виктория Валерьевна Абрамченко говорит, что мы от пластика будем отказываться в целом по стране в 2023 году. То есть мы поддержали инициативу общественников, общественники растиражировали информацию об этом на всероссийских форумах, нас услышали и приняли решение о масштабировании этой идеи уже на всю Россию. Это хороший пример совместной работы с общественностью, давший, пусть в частной области, но глобальный, всероссийский результат. Вообще, общественность у нас не только активная, но и конструктивная. Просто нужно понять, что они говорят на несколько ином языке, чем государственные чиновники. И немного поработать «толмачом» – перевести их требования на понятный нам язык и донести наш ответ на понятном для них.

Еще одно сложное направление в области экологии – борьба со свалками. Первоочередная задача – полная ликвидация всех несанкционированных свалок к 2027 году. Активно ведем и рекультивацию крупных полигонов – если в 2019-2021 годах точечно решали эту проблему – один-два объекта в год, то в 2023 году планируем рекультивировать 11 объектов. И мы буквально требуем от Минприроды включения этих объектов в федеральный список – для обеспечения финансирования.

Так что экологические проблемы мы не просто решаем, а решаем с нарастающими темпами.

– О чем вы мечтаете? Чего хотелось бы добиться в краткосрочной и долгосрочной перспективе?

– Мечтать некогда – нужно работать. Если же говорить о планах на ближайшее пятилетие, то, когда мы обсуждаем их с Александром Владимировичем Бречаловым, я на первое место ставлю человека. Мы большое внимание уделяем мерам социального обеспечения. Один из примеров – субсидирование процентной ставки для работников лесного хозяйства. До недавнего времени наши работники, проживающие в сельской местности, были лишены этой формы поддержки. Выходило не очень справедливо – работники сельского хозяйства имеют право на льготную ипотеку, а нашей отрасли – нет, хотя и те, и другие живут на селе. С 1 января 2022 года такое право у работников лесного хозяйства есть. И работу в области соцобеспечения работников нашей отрасли мы будем продолжать.

Другое важное направление – целевое обучение, работа с молодежью. Я на каждом аппаратном совещании повторяю отделу кадров: «Ваша задача – привлечь в отрасль молодежь. Вы с каждым студентом должны отрабатывать персонально».

И на самую дальнюю перспективу – работа с детьми. У нас есть школьные лесничества, школьные экологи. Любить лес, беречь лес, рационально использовать те богатства, которые он нам дает, возвращать то, что взяли, – этому нужно учить с детства. И тогда отрасль будет процветать.

– Спасибо за интервью! Наша редакция от всей души поздравляет вас и всех работников лесной службы Удмуртии с юбилеем. Желаем вам полной реализации всех ваших планов.

– Спасибо. Буду рад присоединению к моему личному телеграм-каналу по ссылке https://t.me/ udalov_mp

Андрей Солдаткин

18 сентября работники лесной отрасли отметили двойной праздник – День работников леса и 85-летие лесной отрасли Удмуртии. Дорогие работники и ветераны лесной отрасли Удмуртской Республики! Поздравляем вас с профессиональным праздником и с 85-летием лесной отрасли Удмуртской Республики. Спасибо вам за нелегкий труд, преданность своему делу и терпение. Вы исполняете важную миссию – сохраняете и преумножаете леса родного края.