«О колено Ижевский поломал клинок…»
13 апреля 1919 года будущая столица будущей Удмуртии была взята Сибирской армией Колчака. Все «белые» газеты в один голос сообщили об этом.
К взятию Ижевского завода
Телеграф принес нам радостную весть о взятии нашими войсками Ижевского завода. Мы не знаем еще всех подробностей, при коих произошло это славное дело наших молодых войск, но, судя по тому, с какой быстротой последовало взятие Ижевска после взятия Воткинска и Сарапула, можно предполагать, что самый Ижевский завод, столь спешно покинутый большевиками, не пострадал при их отступлении.
Если это так, то взятие Ижевского завода, или, вернее, заводов (оружейный и сталеделательный), – факт огромной важности.
Не говоря уже о стратегическом и моральном значениях этого большого события в борьбе за освобождение России, необходимо отметить, что обладание Ижевским заводом дает нашей армии громадное преимущество.
Ижевский казенный завод является, после Тульского завода, вторым в России по количеству, вырабатываемого оружия и артиллерийского снаряжения…
Кроме того, в Ижевске, кроме казенных заводов, находятся также и частные ружейные фабрики – И.Ф. Петрова, Евдокимова, Березина и другие, которые могут быть использованы, как показал опыт минувшей войны, в качестве вспомогательных по отношению к казенному заводу предприятий по выработке в черновом виде ружейных стволов и проч.
Таким образом, взятие в целости Ижевского завода дает в руки нашей армии огромное преимущество в смысле получения оттуда необходимого вооружения и снаряжения, которое до настоящего времени пополнялось главным образом из-за границы.
Итак, наша армия исполнила по отношению к Ижевску свой долг – завод взят, теперь очередь за армией технической – инженерами, техниками, мастерами и рабочими.
Они должны, не откладывая ни на час, приступить к выработке столь необходимого оружия и снаряжения, и тем воздать сторицей нашей славной армии за понесенные усилия и жертвы.
Правда, большая часть служащих и рабочих завода после осенней эвакуации находятся в настоящее время на Урале и в Сибири, и вот им-то особенно необходимо немедленно возвратиться в завод и приступить с должной энергией к исполнению своих прямых обязанностей в Ижевских заводах. Пусть они еще раз докажут, что славное имя «ижевских защитников» дано им по заслугам и будет увековечено историей. Необходимо помнить, что только при условии полного напряжения всех сил борьба с большевизмом увенчается скорой и полной победой.
Последние выдающиеся успехи нашей славной армии красноречивее всяких слов подтверждают это…
Отвоеванные заводы колчаковцам запустить не удалось, несмотря на возвращение вместе с ними ведущих специалистов во главе с прежним начальником над Ижевским оружейным и сталеделательным заводами Яковом Каневским. Большевики, под наблюдением и прикрытием ЧК, сумели вывезти основное
оборудование. Из воспоминаний
С.А. Спиридонова об эвакуации Ижевских заводов в 1919 году:
«8 апреля 1919 г. от штаба 2-й армии пришла телеграмма: «Эвакуировать заводы». Председатель правления заводов Гроздев вызвал к себе ряд ответственных работников, и разработали план эвакуации заводов. В течение ночи демонтированное оборудование и другое имущество погрузили в 29 вагонов, некоторую
часть оборудования запрятали
на заводе. Состав сопровождало
40 чел.: рабочие, техники и т.д. При руководстве члена правления заводов, заведующего охраной грузов Ижзаводов (в количестве 29 вагонов) Сергея Андреевича Спиридонова, ответственного за целостность грузов…
Однако довести состав до г. Казани оказалось непросто. На ст. Пычас он был загнан в тупик, на котором стоял товарный поезд. Произошло столкновение, около десяти вагонов получили повреждение, в том числе вагон с деньгами, и 5 чел. раздавило. Не обошлось без задержки и при перегрузке имущества в другие вагоны. Все это было проделано белогвардейской администрацией железнодорожников. После этого все же состав благополучно проделал свой путь к г. Казани.
Состав прибыл на ст. Лукояново Нижегородской губ. и находился в тупике более трех месяцев. За это время на станции были крушения, и белогвардейцы пытались наш состав грузов (29 вагонов) раскрыть и повредить оборудование и имущество, но охрана наша была зоркая и не допустила вредительства... Когда колчаковцы заняли Ижевск, вместе с ними прибыла прежняя администрация завода, а также технические специалисты. Они думали, что сразу же пустят заводы, но ничего не смогли поделать. В течение всего их пребывания в Ижевске так и не было выпущено ни одной винтовки. Они кое-как организовали только ремонт старого оружия…».
«По дорогам гибели мы гуляли, друг…»
Ижевцы и воткинцы в освобождении своих городов от большевиков не участвовали. Воткинцы, впрочем, находились неподалеку – держали фронт на юге Пермской губернии в составе армии генерала Гайды. Ижевцы же были брошены командованием на Уфу, где во многом решили судьбу последней.
Подробности Уфимского удара
Наши доблестные части, захватив узловую станцию Чишмы, овладели множеством артиллерии и спешно грузившихся парков. Окруженные большевики пытались прорваться на Бирск, но были отброшены.
Жители Уфы восторженно приветствовали наши войска.
Наше наступление приняло стихийный характер в соревновании наших доблестных частей: люди падают от усталости, но подымаются и идут опять, не желая отставать.
В Уфе за последнее время большевиками производились массовые расстрелы жителей.
Наш удар от Бирска на Мензелинск, давший столь крупные успехи, привел к полному расстройству действий в этом районе красных частей.
Красные бегут по тракту на Мензелинск, бросая оружие, и разбегаются по деревням.
Полная паника наблюдается также в частях красных по направлению от Уфы на Стерлитамак, где нашими частями отрезан путь отступления из Уфы. Мадьяры оставляют фронт и массами уезжают на родину.
По дополнительным донесениям выяснено, что Ижевская бригада после боев на правом берегу р. Белой переправилась на левый берег, продолжала свое дальнейшее наступление. Красные, сосредоточившись в значительном количестве у дер. Подымалова, повели наступление на Ижевскую бригаду, пытаясь прорваться в северо-западном направлении. После упорного боя красные были разбиты, и Ижевской бригадой был окружен 229-й советский полк, который и был взят в плен в составе около 1000 человек с комиссарами. Здесь было взято 10 пулеметов, 2500 винтовок и много другого военного имущества…
В этих боях и начала рождаться Ижевская легенда, сопутствующая всему боевому пути Ижевской бригады и дожившая до наших дней.
Живая легенда
Перед глазами сводка. Сухая объективная, как и всегда, наших боевых действий на фронте. Отдельные эпизоды, факты характеризуют высокую доблесть нашей молодой возрождающейся армии.
Сколько примеров мужества, личного героизма, заключается в этих, обычно коротких сообщениях.
Но есть отдельные, выделяющиеся моменты в настоящей борьбе за воссоздание Родины, настолько легендарно-эпические, переносящие нас в глубь прошлого, мимо которых пройти молча нельзя.
Хочется громко, на весь мир, крикнуть: жива душа русского народа и никогда не умрет, сколько бы ни старались его похоронить, распылить «друзья народа», приехавшие в «запломбированных вагонах», вылезшие из подполий!..
Глаза невольно приковываются к следующим строкам сводки: «в бою особенно отличились роты 2-го Ижевского полка, который, несмотря на сильный огонь, с песнями, двинулись на д. Бекееву» – и дальше – «причем впереди 1-го батальона, играя на гармони, шел пулеметчик Авакумов, который при взятии деревни был ранен»…
Что можно прибавить к этому!.. Разве язык человека, перо, может передать всю глубину того подъема духа, который руководил нашими героями, идущими с песнями в атаку. Ведь надо лишь себе представить, вдуматься и понять, что роты – это люди, наши простые русские люди, рабочие, без всякой примеси «интернационального духа».
А пулеметчик Авакумов!
С гармонией в руках, впереди батальона, навстречу вражьему пулеметному и ружейному огню, он идет и своей игрой заставляет сердца всех, идущих за ним братьев-ижевцев забиться и забыть, именно забыть, что впереди, навстречу им, несутся тысячи смертей.
И невольно выплывают из памяти сцены из прошлого истории. Вспоминается героическая борьба Франции с Германией. Встают как живые сцены боев, где оркестры, барабанщики, горнисты своей музыкой, боевыми звуками, создавали энтузиазм в рядах французских батальонов и заставляли последних творить чудеса во имя спасения Франции.
А разве ижевцы, Авакумов не живая легенда наших дней?!
Авакумов, простой рабочий, разве это не русский богатырь духа? Мысль невольно переносится туда, к нашим героям. Поле битвы. Кругом грохот орудий, стрекотня пулеметов и отрывистый, сухой треск винтовок… Впереди деревня. Враг засел в ней. Чувствуется, как он высматривает, вглядывается и из-за прикрытия намечает себе жертвы. А вот показались и наши герои. По покрытым снегом полям, то ровным, то волнистым, крепко сжимая винтовки в руках, они стройными цепями идут, приближаются к деревне. Приближаются не молча, тихо,
а с могучей песнью, с блестящими глазами, полными веры в Бога, в правду.
А впереди всех, один, без оружия в руках, имея лишь одну гармонию, бесстрашно, смотря смерти в глаза, идет наш былинный герой – пулеметчик Авакумов.
То звонкими, то грустными звуками в искусных руках заливается гармония. Звуки ее, переплетаясь со словами песни, производят неотразимое впечатление на врагов. Наши герои, забывая все, имея одну мысль, победу над врагом, быстро-быстро идут вперед.
Глаза их устремлены туда, на врага, засевшего в деревне. А между врагом и ими, впереди, пулеметчик Авакумов и звуки его гармоники вливают в их сердца отвагу, мужество и желание не отставать от него, быть ближе.
И они идут.
А впереди гармония все играет и играет. Все манит и манит вперед за собой…
Герои идут. Многие из них падают сраженные на землю. Упавшие все еще прислушиваются к доносящимся издали звукам гармонии. А наши далеко уже впереди. И с улыбкой на сияющих губах, счастливые тем, что их братья идут вперед, гордо умирают наши герои. Умирают с мыслью, что отдали жизнь за самое дорогое, святое для человека – Родину.
А гармония уже звучит у самой деревни. Звучит и зовет. Но вот звуки ее оборвались, замолкли.
Авакумов ранен. Он падает.
И падая на землю, он жестом показывает своим братьям – вперед на деревню...
Это видят все, а если не видят – то чувствуют, не слыша более звуков гармонии. Гнев, обида и жажда мести огненной лавой разливаются по жилам братьев Авакумова. Дружно, как один, батальоны, словно дуновением ветра, докатываются до деревни. До засевшего здесь врага, и через несколько минут врага уже нет. Деревня наша.
Слов благодарности, восхищения перед нашими героями недостаточно. Этого мало. Нужно всем нам здесь находящимся в тылу, под защитою наших героев, проникнуться одним желанием, одной мыслью:
«Все для армии!».
Показать не на словах, а на деле в приближающийся праздник Пасхи, что мы их не забыли, а помним.
Надо жертвовать всем и каждому, кто сколько может.
Пусть и там, на позициях, наши герои встретят Пасху.
(«Курганская свободная мысль».
5 апреля 1919 г.)
Или другое издание о том же.
На Ижевск
9 апреля 1919 г. Вот что рассказывал мне ижевец-поручик, только что приехавший с фронта. 6 марта «ижевцы наступали на деревню Касабаново в рост, по команде «ложись» не ложились, говорили: «ложиться в атаку поздно и шли в атаку с гармошками и что вы думаете – взяли деревню в полтора часа».
...Ижевцы рвутся в бой: «Как только будем подходить к родному Ижевску, вы увидите, что будет, – вся дорога до Казани мигом освободится от красных»,
а потому страшно недовольны армейским резервом. «Мы в бой торопимся, не успеваем, а вы нас в армейский резерв – зря 7 дней воевали, – ворчат ижевцы – мало, ей Богу мало».
(из газеты «Сибирский стрелок». Челябинск, 1919 г.)
Именно эти бои вдохновили поручика Н. Арнольда на стихотворение, посвященное командиру ижевцев Викторину Молчанову, считающееся гимном ижевских стрелков:
«Помнишь ли ты, как с врагами сражался
Ижевский полк под кровавой Уфой?
Как с гармонистом в атаку бросался
Ижевский парень – рабочий простой…».
Возвращение
Невозвратные потери ижевцев в этих боях убитыми, ранеными и пропавшими без вести достигли почти тысячи человек. Примета того времени – часть гробов с погибшими ижевцами дошли по железной дороге до родного города, где были отпеты и похоронены. Братские могилы их, почти забытые, разбросаны от Белой до Камы. Некоторые из них, к примеру, курганскими краеведами установлены. Но есть ли сегодняшнему Ижевску до них дело?
После поражения красных почти на всей территории будущей Удмуртии встал вопрос о возвращении воткинцев и ижевцев домой. Вот как описывает эту историю главный летописец боевых дел воткинцев и ижевцев Авенир Ефимов:
«В день Благовещения (7 апреля по новому стилю), или близко к этому дню, ишимцы выбили красных из Воткинского завода...
Вскоре подошли и воткинцы. Радость одних, горе других встретили их в родных местах. Зверства красных палачей не знали пределов. Не имея возможности отомстить восставшим против них рабочим и крестьянам, они жестоко расправлялись с их семьями, не имевшими возможности отступить за Каму при оставлении завода.
Прибывшие части воткинцев недолго пробыли в родных местах. Через несколько часов они должны были выступить дальше и гнать красных к реке Вятке. Их наступление было на северо-запад в направлении города Вятка…
Ижевцы стали собираться домой. Это было естественно и понятно. Там на заводе они оставили свои дома и семьи. Доходили слухи о свирепой расправе красных палачей с их близкими, о ежедневных расстрелах. Кто погиб от кровавого террора, кто остался в живых – тревожило и волновало каждого.
Наконец, они имели обещание командующего армией отпустить их домой, как только Ижевск будет освобожден.
Генерал Ханжин имел в виду другое. Убедившись, что ижевцы являются боевой единицей, способной на сокрушительные удары, он не захотел расставаться с бригадой. Сведения разведки о намечавшемся сборе красных подкреплений заставили быть настороже и опасаться за достигнутые успехи. Генерал Ханжин не придавал большого значения своему обещанию и собирался направить ижевцев для нового удара на юг, еще дальше от их родных мест.
Нарушение обещания вызвало брожение. Полковник Молчанов хорошо узнал суровый нрав своих подчиненных. Они плечом к плечу могучей стеной шли на врага. Так же дружно и упорно они будут добиваться исполнения данного им обещания. Он донес о тревожном настроении ижевцев и предлагал, чтобы не разрушать бригаду, отправить ее в полном составе в Ижевск. Там, побывав дома и увидев новые зверства большевиков, ижевцы с новой силой ударят по смертельному врагу.
Для генерала Ханжина такое предложение означало, что бригада уйдет из его района и его подчинения. Он отверг предложение. Ижевцы собирались самовольно уйти домой. Полетели телеграммы в штаб армии, в ставку и обратно.
Новые требования выполнить приказ, новые обещания отпустить домой, но позднее... В ответ недоверие и подозрение. Дошло до угрозы встретить ушедших Сибирскими войсками и не пустить их в Ижевск.
«Сколько могут выставить против нас? Положим, одну дивизию. Это нам на два часа боя», – говорили ижевцы.
29 апреля ижевцы потеряли надежду уйти домой, получив разрешение, и начали самовольный уход. Рота за ротой, в полном порядке, под командой фельдфебелей или унтер-офицеров, шли к начальнику бригады, прощались с ним и направлялись домой. Начальник бригады уговорил не брать оружие, и оно было сдано. Еще накануне ижевцы хотели захватить своих офицеров, с которыми вышли из Ижевска. Начальник бригады разъяснил значение долга, налагаемого на офицера его почетным званием, и невозможность для них самовольного ухода. Все офицеры остались на своих постах, хотя на заводе большинство их были теми же рабочими и семьи ждали их возвращения.
Тем временем
СМИ сообщали:
Покушения на Ленина
«ЛИОН. Радио. Из Копенгагена сообщают о новом покушении на Ленина. Когда он проезжал на автомобиле по Москве, было сделано из одного дома несколько выстрелов. Ленин невредим, а шофер его ранен...»
«Из Лондона телеграфируют: в Москве значительная толпа рабочих остановила на улице автомобиль, в котором ехал Ленин, обезоружила его свиту и со словами: не делай другому того, чего сам не желаешь, сняла с Ленина всю одежду. Подоспевшие красноармейцы освободили Ленина и арестовали несколько рабочих. В перестрелке убито несколько человек с обеих сторон…»
«Подержанные гробы. Сообщают, что высокие цены на гробы побудили некоторых «дельцов» в Сарапульском уезде выкапывать из могил гробы и пускать их снова в продажу по спекулятивным ценам. За последнее время зарегистрировано до десяти таких дерзких поступков, причем «гробокопатели» выкапывают из могил более ценные гробы…»
Немцы и мадьяры в Советской армии
Красноармейские части, действующие на фронте, сведены в армии из 4-3 дивизий каждая. Дивизии состоят из всех родов войск и сравнительно недурно оборудованы технически. Большая часть высших командных должностей занята пленными офицерами и латышами.
Так, верховный главнокомандующий Вацетис – латыш, главнокомандующий уральским фронтом – австриец Мартенбах, командующий Бузулуцкой группой – германского генерального штаба полковник Талебах, командующий армией на западном фронте – Берзин, начальники 1-й и 2-й уральской дивизии – Лацис и Эйдеман – латыши. Довольно и этого перечисления «знатных иностранцев», работающих на пользу углубления революции и окончательного разрушения России, чтобы убедиться, насколько выполнено противником требование союзников немедленно отозвать из России всех инструкторов, насколько также много еще имеется латышей в стане большевиков...
До сих пор в состав советской армии входят части, сплошь или наполовину состоящие из мадьяр, немцев, латышей и китайцев.
Так, 1-й Сибирский полк железной дивизии состоит на 60% из немцев, мадьяр и китайцев.
Ижевцы и воткинцы вернулись на свои города-заводы. Радость была горькой. Но об этом в следующий раз.
Автор - Евгений Ренев.